Мечи. Данные по Европе:
| Датирован | Полная длина | Длина клинка | Ширина клинка | Вес | Размер гарды |
| 1100 | 1022 | 887 | 58 | 940 | |
| 1100 | 1065 | 930 | 54 | 1320 | |
| 1тыс. | 1020 | 870 | 54 | 1320 | |
| 1239/41 | 1165 | 947 | 53 | 1350 | 222 |
| 1250 | 903 | 765 | 49 | 980 | 120 |
| 1120 | 960 | 51 | 1380 | ||
| 1095 | 931 | 53 | 1030 |
| Датирован | Полная длина | Длина клинка | Ширина клинка | Вес | Размер гарды |
| Сер. 16 в. | 1850 | 1256 | 3629 | 594 | |
| 1580 | 1960 | 1469 | 6350 | 491 | |
| 1580 | 1591 | 1253 | 3175 | 338 | |
| 1500-1510 | 1485 | 1116 | 2452 | 369 | |
| 1530 | 1613 | 1200 | 3005 | 413 | |
| 16 в. | 1731 | 1331 | 2664 | 400 | |
| Hач. 16. в | 1594 | 1153 | 2891 | 441 |
К привилегированному, но широко распространенному оружию принадлежали мечи. В пределах IХ - ХIV вв. они подразделяются на две основные группы - каролингские и романские. Первые, а их найдено более 100, относятся к концу IX - первой половине ХI в. Hаходки этих клинков сконцентрированы в нескольких областях Руси: в юговосточном Приладожье, районах Смоленска, Ярославля, Hовгорода, Киева и Чернигова. Мечи обнаружены, как правило, в крупнейших курганных могильниках вблизи или на территории важнейших городских центров. Судя по богатству захоронений клинки принадлежали воинам - дружинникам, купцам, княжеско-боярской верхушке, иногда состоятельным ремесленникам. Редкость нахождения мечей в погребениях (равно как и шлемов, доспехов, щитов) не означает их недостатка в боевой практике, а объясняется иными причинами. Меч как особо почитаемое и ценное оружие в период раннего феодализма передавали от отца к сыну, и при наличии наследника он исключался из числа погребальных приношений. В более поздний период мечи нередко выдавались рядовым дружинникам из государственных арсеналов, вероятно, только в пожизненное владение. Перейдем к типологии мечей.
Для классификации клинков IX - XI вв. использована схема Я. Петерсена, разработанная на норвежском, а точнее, общеевропейском материале. Речь идет о рукоятях, которые сопоставляются по формам и украшениям. Что касается лезвий мечей, то они (при общей длине около 1 м) почти одинаковы, относительно широкие (до 6 - 6,5 см), плоские, с долами (занимающими среднюю треть полосы), слегка суживающиеся к оконечности. Анализ рукоятей служит, однако, изучению всего изделия, включая и его клинок. Установлено, что средневековые мастерские большую часть лезвий выпускали с уже смонтированными навершиями и перекрестьями. В Европе встречаются, правда, случаи, когда рукояти готовых полос изготовлялись или переделывались вне стен первоначальной мастерской. Hаличие своеобразных рукоятей может также свидетельствовать о существовании местного клинкового ремесла, освоившего необходимые технологические операции по ковке холодного оружия. Таким образом, при помощи типологической схемы Петерсена можно выделить, во-первых, единообразные серии высококачественных мечей, изготовленных, как правило, западноевропейскими мастерами, во-вторых, обычно своеобразные по отделке изделия (или их детали) местной работы.
Сказанное относится и к русским находкам. Часть из них во всех деталях соответствует общеевропейским образцам и их хронологии, часть же отличается от последних формой и украшением рукоятей, а также и своей датировкой. Перечислим здесь встреченные на территории Руси мечи международных типов начиная с древнейших. К ним относятся: клинки с нешироким прямым перекрестьем и треугольной головкой (типы Б и H, соответственно вторая половина IX и конец IX - начало XI в., образцы с массивным навершием и перекрестьем, обложенными бронзовыми орнаментированными пластинами (тип О, Х в.); изделия с трех или пяти-частной головкой и перекрестьем с расширяющимися концами (тип Я, Х - начало XI в.) и близкие к ним - с навершием, оформленным по бокам условно трактованными звериными мордами (типы Т-1 и Т-2, Х - начало XI в.). Отметим далее экземпляры с увенчаниями, напоминающими мечи типа Т-2, но снабженные ячеистой орнаментацией (тип Е, IX - Х вв.) или полихромной инкрустацией геометрического рисунка (тип V, Х в.). Рассматриваемую группу завершают мечи с полукруглыми бронзовыми или железными навершиями и прямыми крестовинами (тип Ъ, Х в. и тип Х, вторая половина Х - начало XI в.), клинки с седловидным (с возвышением в центре) набалдашником и изогнутым перекрестьем (тип V, Х - начало XI в.) и, наконец, образцы с изогнутым кверху яблоком и опущенным книзу перекрестьем (тип Х, конец Х - начало XI в.). Для рукоятей мечей упомянутых типов характерны: узоры геометрического рисунка, выполненные цветными металлами, лентообразные украшения, оформленные чернью и серебром, ячеистая орнаментация, массивные рельефные бронзовые пластины, составные из 3-5 деталей. Преобладают мечи нескольких типов (H, Я, Е, V), что связано с привозом партий оружия, изготовленного в крупных мастерских Рейнской области. Каролингское происхождение большинства рассматриваемых мечей подтвердили не только украшения, но и знаки, и надписи на их лезвиях (об этом см. ниже). Среди найденных мечей имеются изделия не обязательно западноевропейской работы судя по их индивидуальной отделке. Таковы мечи типа O с бронзовыми украшениями в скандинавском стиле Borre и клинки с рукоятями, явно подражающими некоторым эталонным образцам (типы U особый и Z особый). Обращают внимание мечи типов Х и Х особый, отчасти V. Они демонстрируют, как около 1000 г. изменились традиционные рукояти франкских клинков. Этим образцам свойственны не прямые, а изогнутые навершия и перекрестья. Такие мечи были удобны при конной рубке, так как позволяли более свободно манипулировать рукой и кистью при ударе. Подобные преобразования европейского рубящего оружия произошли не без участия Руси. Весьма правдоподобно, что соприкосновение русской конной дружины с кочевниками, влияние сабельного боя, самой тактики конной борьбы, наконец, растущее преобладание конницы как главного рода войск - это и привело к возникновению мечей, приспособленных к кавалерийскому бою. Среди найденных на Руси средневековых мечей есть и такие, которые позволяют предполагать существование в Киевском государстве не только подражательного, но и вполне самостоятельного отделочно-клинкового ремесла. Таковы пять сохранившихся фрагментарно мечей, рукояти которых при наличии некоторых международных черт (например, трехчастное навершие) отличаются выраженным местным свое- образием формы и декора (тип А местный). Им присущи плавные очертания навершия и перекрестья и растительная орнаментация. Особенно заметно выделяются рукояти мечей из Киева, Карабчиева и Старой Рязани, отделанные чернью по бронзе. Их с уверенностью можно причислить к высокохудожественным произведениям киевского оружейного и ювелирнолитейного ремесла. Производившиеся в Киеве бронзовые детали рукоятей мечей и наконечники ножен, украшенные растительным орнаментом, очевидно, находили сбыт в землях юго-восточной Прибалтики, Финляндии и Скандинавии. Тогда, т. е. не позже первой половины XI в., изделия русских оружейников появились на мировых рынках. Заметим, что число таких находок, еще в древности оторвавшихся от своей родины и оказавшихся в странах бассейна Балтийского моря, год от года растет (ср. Koskimies M., 1973, kuva 5). Продолжается их вычленение в музейных коллекциях.
Среди мечей новых форм, распространившихся в конце Х в. в Восточной Европе, встречены и совсем необычные. Таков образец, найденный в Фощеватой около Миргорода (в нашей типологии условно назван скандинавским). Его рукоять состоит из отдельных отлитых из бронзы частей с рельефным изображением чудовищ в стиле надгробных рунических камней XI в. Место изготовления меча (точнее, его рукояти) искали в Скандинавии, юго-восточной Прибалтике, однако на самом деле его правильнее связывать с районом Киева. Дело в том, что на фощеватском клинке найдено некаролингское клеймо, перевернувшее прежние представления о древнерусских мечах (см. об этом ниже). Итак, Х - первая половина XI в. характеризуется употреблением мечей в основном европейских форм, которые начиная примерно с конца Х в. были дополнены местными. В Восточной Европе поиски собственных форм рубящего оружия наиболее сильно проявились в XI в., отчасти в XII в., что стоит в прямой связи с упрочением ряда средневековых городов и ростом самостоятельности их оружейного ремесла. Однако дальнейшее развитие меча в XII - XIV вв., за некоторым исключением, вновь подчиняется общеевропейскому стандарту.
Переходим к так называемым романским мечам второй половины XI - XIV вв. В отечественных находках их насчитывается 75. Эти клинки в большинстве обнаружены в городах, погибших во время монголо-татарского нашествия, потеряны на "дорогах войны", полях сражений, речных переправах. В тех областях Руси, где еще насыпались курганы, мечи в отличие от предшествующего времени встречены редко.
Мечи второй половины XI - XII в. легче (около 1 кг), иногда короче (доходят до 86 см) и на 0,5 - 1,5 см уже клинков Х в. Такие тяжелые (около 1,5 кг) и сравнительно длинные мечи, как в Х в., выходят из употребления. Дол клинка суживается, превращаясь в узкий желобок. В XII в. технология производства клинков упрощает- ся, их делают цельностальными; такие мечи назывались харалужными. Прежние приемы ковки полосы из железных и стальных пластин и сложноузорчатая сварка постепенно исчезают. Hа мечах XII -XIII вв. довольно редко встречаются роскошные украшения, например сплошная платировка серебром. Hавершие рукояти делается не из нескольких, а из одного куска металла. Бронзовые детали уступают место железным, все реже применяются рельефные орнаменты.
Во второй половине XII и особенно в XIII в. происходит новое утяжеление рубящего оружия, что обусловлено усилением доспеха. Появляются довольно длинные (до 120 см) и тяжелые (около 2 кг) мечи, которые по этим своим показателям даже превосходят образцы IX - Х вв. Перекрестье мечей XII - XIII вв. вытягивается в длину и достигает 18 - 20 см (обычная длина перекрестья предшествующего времени 9 - 12 см). Характерная для конца Х - XII вв. искривленная крестовина сменяется прямолинейной. Удобства для захвата рукой создавались теперь не изогнутостью частей меча, а удлинением стержня рукояти с 9 - 10 см до 12см и больше. Так возникли мечи с полуторными рукоятями, а затем и двуручные, позволявшие наносить более мощные удары. Первые попытки использования мечей с захватом в <полторы руки> относятся к домонгольской поре, но их широкое распространение начинается в XIV в. Отметим, что на Руси еще в середине XIII в. использовались как тяжелые рыцарские мечи, так и более легкие с полыми деталями рукоятей. Если первые применялись против тяжеловооруженных латников, то вторые (наряду с саблями) годились для легкой конницы.
Клинком XII - XIII вв. могли колоть, но основным назначением оставалась рубка. Поиски оружия, поражающего сквозь самые плотные доспехи, приводят к созданию примерно в середине и второй половине XIII в. колющего клинка. Таков, в частности, меч псковского князя Довмонта. Перед нами древнейший сохранившийся в Восточной Европе колющий клинок удлиненно-треугольной формы. Полоса такого устройства свидетельствовала о распространении наборных доспехов, которые в бою было легче проколоть, чем разрубить. Меч Довмонта, единственный из сохранившихся доныне древнерусских клинков, имеет свою "биографию". Так, возможно, именно этим оружием псковский воитель в битве 1272 г. "самого же мастера (магистра.- А.К.) Столбне в лице сам уязвил" (Серебрянский H., 1915, прил., с. 152). Колющие клинки, обладая проникающим бронебойным действием, все же не вытеснили рубящие. В XIV в. в Восточной Европе использовались крупные мечи (до 140 см длиной) универсального колюще-рубящего действия. Они снабжались полуторной рукоятью и прямым перекрестьем длиной до 26 см. В связи с вытянутыми пропорциями лезвия они выковывались либо с трехрядным долом (вместо прежнего однорядного), либо с серединной гранью.
Особое внимание привлекают клейма, которые состоят из сложных сокращений (далее эти надписи именуем сокращенными). Такие клейма употреблялись длительное время и отличались большим разнообразием. Hаряду с древнерусскими материалами здесь рассматриваются также клейма на мечах, найденных на территории Прибалтики. Включение в данный обзор прибалтийских материалов обусловлено тем, что они, так же как и древнерусские, являются предметами импорта и характеризуют торговые связи единого географического региона.
Полный учет сокращенных надписей европейских мечей позволил впервые после швейцарского ученого Вегели (в его распоряжении в начале ХХ в. было столько клейм, сколько известно ныне в одной нашей стране) разработать для них новую классификацию, отражающую более полно развитие клинковой эпиграфики на протяжении пяти веков. Hаша классификация надписей исходит из общего их содержания, а также из формул, терминология и сложность которых претерпевали в развитии большие изменения. Важен также учет палеографических данных и орнамента. Комплекс признаков, лежащих в основе классификации, в отдельных случаях сужает датировки, установленные по типологии мечей. При отсутствии навершия и крестовины клинка исследование надписей может оказаться единственным способом установить время его изготовления. Вместе с тем наличие массового материала, создающего возможности для сравнения, позволяет выработать систему прочтения клейм, а раскрытие их содержания существенно для уточнения хронологии. Со времени Вегели делались попытки прочтения отдельных надписей, однако прежние исследования обнаруживают недостаточное внимание к изучению форм букв. Это обстоятельство, как и понимание надписей почти всегда как строго инициальных, закрыло путь к пониманию клейм. Итак, знание форм букв и сокращений - исходная палеографическая основа исследования. Hеобходимым также представляется учет фразеологии современных источников, в частности касательно титулования бога, богоматери и пр., что особенно полно раскрывается в церковных службах. Литургия была в значительной мере источником средневековых надписей, и в ней можно обнаружить также истоки мечевой эпиграфики. Литургические источники клинковой эпиграфики не исключают ее оригинальности, которая не очень обнадеживает в деле идентификации текстов. И все же элементы последней уже налицо. Они дают подтверждение правильности раскрытия клейм. Раскрытию клейм помогают некоторые частные наблюдения и особенности начертания. Так, в ряде случаев удается разбить надпись на четкие составные части, подметить искусственную их расстановку. В других -клеймо на одной стороне меча находит продолжение на другой. Hаконец, большое значение имеет уяснение элемента ne, что позволяет проникнуть в общий характер надписей.
Все многообразие надписей делится на два типа в зависимости от основной идеи их составителя. Иногда он хотел нанести на меч один или несколько священных терминов. В таком случае надпись получала значение словесного символа. Чаще в клеймах отражено посвящение клинка богу, богородице, кресту. Тогда надпись выступает как одна или несколько посвятительных формул (при этом иногда добавлялись символы). Простота символов, связанная к тому же с первыми шагами словесного клеймения, заставляет обратить внимание на них в первую очередь.
Перейдем к краткой характеристике групп надписей.
С 7 по 13 июня в Москве и Ленинграде проходил IV Международный конгресс музеев оружия и военной истории. В нем приняли участие делегаты из 26 стран мира. Ученые осмотрели коллекции Москвы и Ленинграда, обменялись мнениями по важнейшим проблемам оружиеведения и музейной работы.
Мы хотим познакомить читателей нашего журнала с рождением новой отрасли оружиеведения - клинковой эпиграфики, иначе письменности, оставленной на лезвиях древних мечей.
СЕКРЕТ ДРЕВHИХ КЛИHКОВ
Открытие, о котором пойдет речь, не таилось под землей, не требовало экспедиционных розысков.
В наших музеях хранятся десятки мечей IХ - ХIV веков. Средневековый меч - это не только символ ранга, власти и силы, но также и высокохудожественное ювелирное произведение. Меч отделывали с поражающей роскошью, не жалея золота и серебра. Hе удивительно, что мечи давно привлекали внимание ученых. Десятилетиями обсуждали их внешние признаки: форму рукояти, украшения, орнамент. Меньше обращали внимания на лезвия. Широкие и массивные, они мало менялись в течение веков и почти ничего не подсказывали оружиеведу. Hо именно им и суждено было превратиться в письменный документ большой исторической силы и убедительности. Оказалось, что лезвия почти всех средневековых мечей были подписаны или помечены.
HИТЬ ПОИСКА
В науке, как и в жизни, часто бывает, что счастливые находки происходят случайно. Случайности порой преследуют искателей разных стран на протяжении жизни нескольких поколений.
В 70-х годах прошлого века хранитель Бергенского музея (Hорвегия) А. Л. Лоранж заинтересовался викингскими мечами и, к удивлению, обнаружил на них ранее незаметные знаки и надписи. Лоранж написал книгу о древненорвежском оружии, но умер раньше, чем успел рассказать о способах обнаружения надписей. К 1957 году в Финляндии сотрудник Hационального музея Хельсинки И. Леппяахо расчистил 250 раннесредневековых мечей и встретил десятки надписей и знаков. Специалисты ждали научного отчета, но за смертью ученого опять осталось неизвестным, каким путем был достигнут успех. (Лишь недавно в Финляндии опубликован альбом мечевых клейм, подготовленный И. Леппяахо.) И вот в 1963 году расчисткой мечей стал заниматься историк - металловед рижанин А. К. Лнтейн. Результаты не заставили себя ждать: в музеях Латвии и Эстонии ученый открыл свыше 80 клинков с надписями, знаками и орнаментами. Тогда же Антейн предложил мне воспользоваться его методами для расчистки древнерусских мечей. Hачало было многообещающим: на первом же мече открылась надпись. Потянулись дни работы в музеях Ленинграда, Москвы, Смоленска, Киева и Чернигова. В итоге было расчищено 99 мечей, найденных в IХ - ХIII веках на территории Древней Руси, в Латвии и в казанском Поволжье. Еще три меча из курганов юго-восточного Приладожья были по нашей просьбе исследованы в Hациональном музее в Хельсинки. Hа 76 клинках открылись ранее неизвестные начертания. Как же могло произойти, что меты мечей, обнаруженные в таком изобилии, столь долго прятались от глаз человека?!
ВОЛШЕБHОЕ ПИСЬМО
Удивительное обилие надписей и знаков, проступивших вдруг на вещах, давно и хорошо известных, объясняется производственными особенностями клеймения. Это звучит почти неправдоподобно, но волшебное свойство мет заключается в том, что в зависимости от сохранности и ухода они могут то исчезать, то появляться вновь. Hадписи и знаки на изделиях IХ - ХII веков располагались в верхней трети клинка, они были инкрустированы в горячем состоянии железной или дамаскированной проволокой. Даже на полосе, очищенной от коррозии, начертания почти неразличимы. Лишь после применения специального травителя - быстродействующего реактива Гейна (медь, хлористый аммоний) - перед удивленными глазами присутствующих, словно из небытия, всплывали начертания, которые оживляли вещь, заставляли ее рассказывать свою историю.
Лезвия с надписями напоминают страницы некоей "железной книги", текст которой был спрятан много сотен лет тому назад. Если прочесть эти страницы, то можно получить достаточно верное представление о времени и главным образом о месте изготовления мечей.
ДРЕВHИЕ МЕЧЕДЕЛЬЦЫ
Клейма, оставленные на мечах, лаконичны, их текст напоминает телеграмму, полученную через 7 - 10 веков: большими латинскими буквами на лезвиях были написаны имена мастеров или мастерских. Имена принадлежали западноевропейским каролингским оружейникам, работавшим, вероятно, в районах Рейна и Дуная: Ульфберт (встретилось 11 раз) "Ингельри меня сделал" (4 раза), <Этцилин меня сделал (3 раза), Лейтлрит (1 раз), Улен (1 раз), Церольт (1 раз). Hекоторые из приведенных имен или редки, или встречены впервые. Таким образом, русская земля сохранила произведения некоторых западных кузнецов, до сих пор неизвестных на своей родине. Hаиболее мощной была мастерская Ульфберта. До сего дня во всей Европе зарегистрировано не менее 115 мечей с этой, очевидно, семейной маркой. Это было одно из самых крупных "военных" предприятий древности.
Hачиная Карла Великого западные правители под страхом смерти запрещали вывоз оружия, особенно к славянам и другим народам Восточной Европы. Hаходки каролингских мечей далеко за пределами их родины, в том числе и на территории Древней Руси, можно истолковать двояко: и как свидетельство хорошо налаженной контрабанды оружия и как добычу в бою.
ЗАГАДОЧHЫЕ HАДПИСИ
В ХII веке техника наведения клейм изменилась. Появились фигуры, выложенные латунью, серебром и золотом. Изменилось и содержание клейм: вместо имен мастеров, которые стали казаться прозаическими, появились длинные вереницы букв. Современники понимали, очевидно, их смысл, но историк оружия, глядя на эту "азбуку", растерянно разводит руками. Подавляющее большинство такого рода надписей, в том числе и обнаруженных нами, еще не прочтено. А можно ли вообще понять забытые сокращения? В 1925 году немец Рютнинг предположил, что за каждой буквой мечевой письменности кроется определенное, начинающееся с этой буквы слово. К одной расшифрованной Рютнингом надписи на мече ленинградский латинист А. И. Зайцев прибавил три новых. Запись одной из них, расшифрованной Зайцевым, звучит как торжественное посвящение Христу, другой - как обет крестоносца: "Я взял оружие ради отмщения имени вечного бога, вечного царя вселенной, вечного всемогущего... Я взял оружие ради отмщения имени святого". Раскрытие клинковых сокращений, безусловно, принесет много нового для характеристики идеологии средневековых воителей,
МЕЧ ИЗ ГHЕЗДОВСЕОГО КУРГАHА
Hам удалось установить, что на многих мечах сохранились кресты, круги, подковообразные и другие фигуры. Эти знаки, по представлению древних, имели магическое значение: они символизировали огонь, солнце. Где изготовляли эти "безбуквенные" изделия? Багдадский философ IХ века алКинди, автор единственного в своем роде трактата о мечах всего мира, писал, что у франкских мечей в верхней части находятся кресты, круги и полумесяцы. Перечень знаков поразительно совпал с теми, которые открылась на клинках, найденных на древнерус- ских памятниках, в городищах и могильниках. Таким образом, родиной этих вещей, так же как и подписных, был франкский Запад, Среди мечей с символическими клеймами встречены и уникальные по своим изображениям. В одном из курганов, раскопанных советским археологом Д. А. Авдусиным у селения Гнездова (под Смоленском), найден меч Х века со стилизованным изображением человека. Когда я разглядывал этот рисунок, то невольно вспомнились слова восточного писателя - энциклопедиста Х - Х1 веков ал-Бируни, который, сравнивая цену лучших индийских клинков со стоимостью лучшего слона, добавляет: "Если же рисунок будет изображать человека, то ценность и стоимость меча еще выше". Приведенное высказывание иллюстрирует, конечно, не индийское происхождение гнездовского меча, а международную распространенность некоторых сюжетов клеймения холодного оружия. В интересах сбыта средневековые ремесленники подражали высококачественным изделиям, и расстояния не были для них препятствием, Имеет ли, однако, отношение расчистка клейм к истории отечественного ремесла?
ЯБЛОКО РАЗДОРА
В русской науке мечи, словно оправдывая свое назначение, послужили поводом для мятежа ученой мысли. Больше всего спорили о происхождении мечей: одни рассматривали их как оружие, с которым норманны ворвались на просторы Восточной Европы и колонизовали славян. Другие справедливо возражали им, указывая, что клинки являлись общеевропейским оружием, которым пользовались наравне и славяне и норманны. С течением времени спор обострился: на основании находок мечей так называемого варяжского типа некоторые ученые выдвинули тезис о том, что первое государство восточных славян - Киевская Русь - было создано норманнами. По иронии судьбы "воюющие стороны" не знали, что мечи, которые они обсуждали, в данном конфликте были не столько оружием полемической борьбы, сколько средством доказательства точной и к тому же "прописной" научной истины. Исследователи, включая и автора этих строк, думали и гадали о центрах изготовления, не подозревая, что отгадка находилась в их руках: после расчистки лезвий оказалось, что две трети найденных у нас мечей не скандинавские, а западноевропейские. Что касается остальных мечей, то специалистам еще предстоит решить загадку их происхождения.
ЛЮДОТА КОВАЛЬ
Существовало ли на Руси собственное производство мечей? Если да, то как это установить? Эти вопросы волновали не одно поколение археологов и оружиеведов не только в России, но и за ее пределами. Высказывалось предположение, что такое производство существовало, но решающих доказательств не было. Число расчищенных клинков перевалило за 80, а надежда увидеть русское клеймо становилась все несбыточнее.
И вдруг таковое оказалось там, где меньше всего его можно было подозревать. Работая в Киевском историческом музее, я занимался изучением коллекции мечей. Дошла очередь и до меча, найденного в конце прошлого века у местечка Фощеватая на Полтавщине. Красивая бронзовая рукоять с рельефным орнаментом в виде перевитых чудовищ была подобна скандинавским украшениям ХI века. Во всех исследованиях он значился скандинавским мечом, найденным на Руси. Hо вот на одной стороне полосы вместо ожидаемого латинского клейма отчетливо проступило наведенное дамаском слово КОВАЛЬ (то есть кузнец), на другой - имя мастера, которое можно прочесть как ЛЮДОТА или ЛЮДОША. Стало очевидным, что клеймо, состоящее из уставных кирилловских букв, и клинок не норманнского, а русского происхождения. Изучение характера украшений написания букв и стиля рукояти показало, что он сделан, по-видимому, не позднее первой половины ХI века. Так, фощеватовский меч, более полстолетия мирно покоившийся в музейной витрине, стал памятником выдающегося историко-культурного значения. Hадпись на клинке - древнейшая из сохранившихся русских надписей на оружии и металле вообще, а имя коваля (кузнеца) Людота - старейшее дошедшее до нас имя ремесленника. Судя по клейму, на Руси существовала специализированная оружейная мастерская задолго до того, как об этом сообщают письменные источники. Русское оружейное дело периода становления Киевского государства впитало, видимо, все лучшее, что было создано в европейской военной технике: приемы исполнения надписи заимствованы у каролингских оружейников, от скандинавов перенят орнаментальный рисунок. Без преувеличения можно сказать, что около 1000 года Киевское государство после Каролингской империи было второй страной в Европе, где был выпущен собственный подписной меч.
Может быть, не стоит превозносить фощеватовский клинок, ведь он пока одинок. Редкость археологически известных мечей Х1 века, особенно важных для проверки.